В три часа ночи я решил поиграть в игру на телефоне. Игра зависла на какое-то время. Когда игра отвисла, иконки приложений и других игр стали жуткими, очень страшными. Основые обои и в галерее так же сменились на какую-то чёрно-красную жидкость, похожую на вязкую кровь, медленно стекающую по экрану вниз. Я не понимал в чём дело, игра вылетела, потом не запускалась. Я провёл многочисленные манипуляции, как вдруг игра запустилась и вылетел жутко орущий скример. Телефон в моих руках взорвался и осколки полетели мне прямо в лицо. Я заверепел от боли и... проснулся. В три часа ночи.
В три часа ночи мне нечем было заняться и я решил послушать матерные частушки Сектора газа. Легендарная группа, почти как Красная плесень. Я включил этот шикарный трек и меня уже унесло с интро, как вдруг я увидел в дверном проёме чёрный силуэт. Он приближался ко мне. Это была моя мама. Обнаружив у меня в телефоне песни Сектора газа, Ольги Бузовой, Моргенштерна и Инстасамки, меня отправили в детдом, а телефон продали.
В три часа ночи мне позвонили с неизвестного номера. Ответив, мне было сказано, что мне осталось жить семь дней. Жуткий голос шипел и протягивал слоги. Я отдал телефон своему бате и больше его никто не видел.
В три часа ночи мне нечем было заняться и я решил послушать матерные частушки Сектора газа. Легендарная группа, почти как Красная плесень. Я включил этот шикарный трек и меня уже унесло с интро, как вдруг я увидел в дверном проёме чёрный силуэт. Он приближался ко мне. Это была моя мама. Обнаружив у меня в телефоне песни Сектора газа, Ольги Бузовой, Моргенштерна и Инстасамки, меня отправили в детдом, а телефон продали.
В три часа ночи мне позвонили с неизвестного номера. Ответив, мне было сказано, что мне осталось жить семь дней. Жуткий голос шипел и протягивал слоги. Я отдал телефон своему бате и больше его никто не видел.