Страшные истории и мистические истории

Прошло два месяца с того момента, как я пришёл в себя после операции. Да, я могу нормально и свободно ходить, мои ноги бионические, это даже круто. Да и левая рука кибернизированная, из-за чего я хожу в такой одежде, что закрывает всё это, даже перчатку одеваю на левую руку.

На улице уже холодно. Парк, который когда-то цвёл яркими зелёными красками, стал уже более серым. - "Зима близко" - Со смехом сказал я себе в пол-голоса. Я, как обычно, стоял у фонтана, но уже не работающем, я достал из кармана, уже когда-то начатую пачку сигарет, достал одну и поднёс к губам, начал искать зажигалку, но её почему-то не было. Пришлось убрать сигарету в карман и пойти погулять по парку.

Зайдя во дворы, я вспомнил кое-что. Да синее пламя, точно... я решил проверить так ли это, я вынул правую руку из кармана и щёлкнул пальцами, но ничего не произошло, щёлкнув ещё раза два, огорчился, что ничего не произошло.
К: - Дружище. - Послышался голос Камаэля в моей голове. - Эмоции.

Ночь, тьма спустилась на город, лишь фонари тускло освещали путь, по которому он идёт. Одиночество и пустота всегда были его частью, он не хотел этого делать, но у него не было выбора. Его руки дрожат, адреналин всё ещё гонит кровь по его жилам. Нож тот самый, которым он себе резал вены когда-то, теперь потребовался, чтобы защитить себя. Он не хотел никого убивать, он просто защищал свою жизнь. Кровь стекает по его рукам... чужая кровь, тот парень, в которого он воткнул свой нож, который потом лежал и истекал кровью, а он смотрел. Девушка, которая была с тем парнем и в которую он воткнул нож прямо в сердце, тем самым разбив его окончательно.

Он понимал, если не он сам, то кто-то ещё его остановит, но та боль потери, когда он потерял свою любовь из-за ошибки, он понимал, что его сердце горит от боли... боли и одиночества. Он идёт по тёмной улице, фонари тускнеют и светят уже гораздо темней, он боится погрузиться в кромешную тьму, он боится, что ему не помогут, не спасут, но а стоит ли спасать его? Его всегда спасало его же одиночество и пустота, его никто не понимал, друзья бросили его, нет никого, кто смог бы его просто поддержать. Он отдал всё своё тепло другим, но они не понимали, что он с этим теплом отдавал и частичку себя, для человека, кто ему был дорог. Про него забыли.

Я сидел... глядел на горизонт, сидел и думал... я всё время думаю, вечно прогоняя мысли в моей голове.
Те моменты, когда летаю подхватывая потоки ветра своими крыльями.
То чувство... чувство свободы...
Стоп! Но эти моменты были словно туманом, Словно это был не я... а кто-то другой, словно мой разум горит такой злостью.
Ненависть и боль такая, словно берут надо мной контроль, и я уже просто исчезаю, растворяюсь в темноте, уходя на второй план.
Тот голос всегда что говорит, но я никогда не мог разобрать его, будто что-то нечленораздельное и странное.

Вечные цепи этого мира, моего жалкого мира, которые сковывают и держат меня всё время, причиняя настолько сильную боль, что от этой боли просто хочется упасть на колени и кричать так громко и сильно, чтобы вся земля содрогнулась и все узрели, что во мне бурлит и кипит злость ко всем... кто прогнил и коронован...

Крихо лежал на своей кровати. Его тело отдыхало, а в голове шел активный мозговой процесс. Он сопоставлял все факты, которые знал о своем пропавшем отце.
Когда он был маленький, отец постоянно повторял: Когда ты вырастишь сынок, пойдешь по моим стопам – станешь бесстрашным воином, как и я.
Потом он обучал сына мастерству стрельбы и владению меча. Прививал такие качества как мужественность, бесстрашие...
Рассказывал, что надо быть честным и справедливым...
Иногда брал с собой в путешествия. Обучая езде на лошадях и наглядно показывая как победить медведя или волка, если они решились напасть на мирных жителей городов или деревень.
А однажды отец, вернувшись с очередного задания, принес какой-то амулет и книгу.
С каждым новым днем он становился все более замкнутым. Его что-то сильно беспокоило. Но на все расспросы он отвечал всегда одинаково, - все в порядке сынок.
А одни ранним утром пока Крихо еще спал он ушел и больше не вернулся.
Осталась только книга-бестиарий. Крихо решил, что это записи отца обо всех монстрах, которых он победил или просто видел в своих путешествиях.

Эта история произошла со мной, когда мне исполнилось четырнадцать лет.
Наконец-то начались летние каникулы, и я смогу целыми днями, а в тайне и ночами, зависать в интернете. Но не тут то было.
Мои родители можно сказать – насильно отправили меня в село к бабушке. Чтобы я как раз не могла залипать в интернет дни напролёт.
Первые дни у бабушки я маялась со стороны в сторону, не зная чем заняться. Иногда кур по огороду погоняю, потом послушаю морали от бабули, мол, нельзя так издеваться над курицами они нас кормят. В другой раз кошку Мурку с веником в руках заставлю бежать от меня с круглыми глазами. За что потом опять вычитка от бабушки за мое поведение.
Но на четвертый день, когда стало совсем скучно, я решила познакомиться с местными мальчиками. И первым мне попался соседский задира по имени Петя.
Мы быстро подружились, так как возраст у нас был почти одинаковый, он был старше меня всего на один год. Через пару часов я уже знала всех местных ребят. Так у нас и организовалась наша банда. Я, Петя, Рома, Лёша и Кирилл.

С хрустом ломает суставы,
От боли срываюсь на визг,
Игнорируя все уставы,
Он надо мной навис.

И игнорируя крики,
Плач, всхлипы или мольбы
Он выворачивал руки,
Обращаясь ко мне на Вы:

"Я когда Вас увидел,
Знал, что Вы лишь моя.
Я хотел видеть Ваши муки -
И следил с самого сентября.

Будучи в возрасте лет 16, мы с ребятами поехали к моему другу на дачу. Нас было человек 6. Дом был деревянный, в классическом деревенском стиле, с красивым крыльцом. Напротив крыльца и, соответственно, входа в дом располагалось хранилище брёвен, были они под крышей. Помню что-то помещение, где эти бревна лежали, было очень глубоким и дрова лежали у самой дальней стены до самого потолка. Если выходишь ночью зимой, а дело было зимой как раз, то этих дров не видно, а видно лишь пустоту и тьму.

В тот злополучный для моего друга вечер, он как раз вышел на крыльцо покурить. Все в это время были в доме и могли видеть его из окна кухни. Он стоял и курил неторопливо и с большим кайфом от процесса. Вдруг не только он, но и ребята, находящиеся в доме, увидели небольшой огонёк в той самой тьме, где лежали дрова. Сначала друг на крыльце не обратил внимания, но когда огонёк начал плавно летать из стороны в сторону, то вниз, то вверх до самого потолка, волей-неволей ты не сможешь этого не замечать. Все на кухне молча втыкали в тот огонёк и никто не проронил ни слова, потому что никто даже и представить не мог, что там может летать в мороз -30. Когда друг докурил сигарету, он ещё с минуту не мог решиться подойти и посмотреть, что же там такое, посему позвал с кухни кого-нибудь, чтобы пошёл с ним. Вышел мой товарищ и ещё секунд через 30 они решили подойти.

Сегодня помогал своей бабушке с уборкой в ее дома. Это была маленькая квартирка на окраине города, где дома не ремонтировали уже пол века точно. Так вот, пришло время для чулана. Это было помещение 3 на 3 метра, забитое всяким хламом. Начали разбирать. И в одной из коробок я нашёл небольшой дневник. Он был в толстой коричневой обложке. Я захотел открыть его, но это не увенчалось успехом. Страницы будто были склеены. У бабушки я не стал спрашивать чья это вещица. Сунул его в сумку да и забыл. Вспомнил уже дома. Я достал и положил его на стол. Он был таким загадочным, так и манило открыть его и прочитать какую либо странную историю, унесённую временем. Но он не открывался. Повертев его в руках, я кинул его на стол и включил компьютер.

Но спокойно сидеть я не мог. Постоянно кидал взгляды на эту небольшую записную книжку. Что же там написано? И сколько ему лет? И чей он? Не давая себе отчёт, что я делаю, я начал вертеть его в руках. Никаких маркировок, типо цены в рублях, которую указывали на вещах ещё во времена совка. Но и никаких фирм, логотипов и прочего.

Вода и огонь, воздух и земля,
Четыре стихии, услышьте меня!
Я к вам ведьмой молодой обращаюсь,
И на колени пред вами преклоняюсь.

Земля, моя мать, я к тебе обращусь,
И всё живое беречь я тебе поклянусь.
Я знаю, ты можешь щедро одарить,
Но также ты можешь нас всех погубить.

Огонь, ты можешь вновь мне жизнь дать,
Но также назад её можешь забрать.
Ты можешь согреть, уберечь от тоски,
А можешь пламенем зажать душу в тиски.

Из спиритического интервью с духом сожжённого ребёнка.

Вот вывели нас из домов, собрали со всей улицы и повели на околицу. Нас много было. Кто пытается удрать - ловят и за шиворот возвращают обратно. Я тоже убечь пытался. Поймали и за воротник так и вели.

Привели, а там уже коровник и конюшню подпаливают. Привели нас к амбару, пересчитали и велели всем раздеться и сложить одежду на подводы. Ну, я разделся. Мама тоже. Потом велели заходить внутрь. А ворота настежь распахнуты и видно, что внутри стоят те, кого перед нами привели. Тоже раздетые. Мы идти не хотим. Знаем же, что будет. В коровнике кричат уже. Они нас палками загонять стали. Наконец вошло столько народа, сколько вместиться могло. Мама моя в амбар попала, а до меня очередь не дошла и ещё много людей осталось и всё новых приводили. Тогда ворота заперли на засов, кольями подпёрли, чтоб никто не сбежал. Обложили соломой и запалили амбар с мамой, а нас повели дальше.