В тот вечер Полкан поздно возвращался домой. На его часах в телефоне стояло 23:46. Безупречно вычищенные чёрные берцы отражали лунный свет.
Звонко цокая ими по старому пешеходному мосту, он пересекал воздушную границу Советского района с Ленинским.
Вдали виднелись унылые серые многоэтажки Сибирской слободы.
Накрапывал мелкий холодный первоапрельский дождь.
"Вот же ж, как интересно получается, - подумал Полкан, встряхивая намокшую кубанку, - буквально минут через десять начнётся новый день. Стало быть, после дождичка в четверг будет случаться то, чего не может быть!
Летящие капли отражали свет фонарей, и Курганская улица-призрак была залита оранжевым сиянием. Дождинки увлекали за собой повсюду витающие пылинки и Полкан полной грудью вдыхал влажный чистый воздух.
За Шотаркой его ждала Шугаевская станица – очень криминальный микрорайончик, между прочим. До революции Челябинск был переправочным пунктом каторжников. Их конвоированием в те годы занимались оренбургские казаки, которые жили в станице. В честь одного из них - Шугаева, она и была названа. После революции из тюрем отпустили разных уголовников, а казаков подвергли всяческим репрессиям. Те, кого ещё не расстреляли и не сослали – сами уехали за границу, оставив родную станицу.
Шугаевка стала бандитским посёлком. Весь сброд, которому дали свободу, осел в Челябинске и стекся в бывшую казачью станицу.
И теперь можно было наблюдать их потомков, живущих здесь.
Всякие гопники, алкаши и наркоманы буквально запрудили этот микрорайон.
Звонко цокая ими по старому пешеходному мосту, он пересекал воздушную границу Советского района с Ленинским.
Вдали виднелись унылые серые многоэтажки Сибирской слободы.
Накрапывал мелкий холодный первоапрельский дождь.
"Вот же ж, как интересно получается, - подумал Полкан, встряхивая намокшую кубанку, - буквально минут через десять начнётся новый день. Стало быть, после дождичка в четверг будет случаться то, чего не может быть!
Летящие капли отражали свет фонарей, и Курганская улица-призрак была залита оранжевым сиянием. Дождинки увлекали за собой повсюду витающие пылинки и Полкан полной грудью вдыхал влажный чистый воздух.
За Шотаркой его ждала Шугаевская станица – очень криминальный микрорайончик, между прочим. До революции Челябинск был переправочным пунктом каторжников. Их конвоированием в те годы занимались оренбургские казаки, которые жили в станице. В честь одного из них - Шугаева, она и была названа. После революции из тюрем отпустили разных уголовников, а казаков подвергли всяческим репрессиям. Те, кого ещё не расстреляли и не сослали – сами уехали за границу, оставив родную станицу.
Шугаевка стала бандитским посёлком. Весь сброд, которому дали свободу, осел в Челябинске и стекся в бывшую казачью станицу.
И теперь можно было наблюдать их потомков, живущих здесь.
Всякие гопники, алкаши и наркоманы буквально запрудили этот микрорайон.
Поэтому, заворачивая во дворы, Полкан на всякий случай положил руку на рукоять волчатки, висящей у него на поясе.
Из всех кадетов Шугаевского станичного казачьего общества он лучше всех умел обращаться с холодным оружием. Но зачем дразнить гусей?
Полкан пошёл быстрым шагом.
Вдруг в воздухе над ним что-то громко прошелестело, и в открытое окно на первом этаже одной из "хрущёвок" влетел силуэт старухи, сидящей верхом на венике.
"Мне показалось или нет?" – подумал он.
Тут же чья-то костлявая рука закрыла окно.
"Странный, однако ж, наш Челябинск, – подумал Полкан. – то метеориты над нами разрываются, то чупакабры кого-то жрут, то сливка брома, блин..."
Костлявая рука вновь появилась за стеклом и задвинула шторку.
Он посмотрел под окно и тотчас же удивился вновь.
Под окном росли странные цветки, Полкану даже показалось, что у них... были зубы.
Само собой, разумеется, что ему захотелось подойти и посмотреть. Но он этого не сделал. Вдруг эта "Баба Яга" наорёт.
Потом всё же Полкан осмелился это сделать, но только тогда, когда силуэт бабки перестал мелькать на стенах кухни по ту сторону окна.
Он подошёл к цветку на расстоянии метра и... и тут послышался щелчок. У цветка реально были зубы. И он ими щёлкал.
– Ах ты, скотина!!! Иди сюда, тварь!!! – послышалось из окна.
Полкан инстинктивно повернулся, и ему в лицо полетела струя из баллончика.
Запах струи не походил ни на газ, ни на перец, ни на соль. Это был запах прелой капусты, плесени и тухлятины. Едва уловив его, Полкан упал на асфальт и лишился чувств.
Из всех кадетов Шугаевского станичного казачьего общества он лучше всех умел обращаться с холодным оружием. Но зачем дразнить гусей?
Полкан пошёл быстрым шагом.
Вдруг в воздухе над ним что-то громко прошелестело, и в открытое окно на первом этаже одной из "хрущёвок" влетел силуэт старухи, сидящей верхом на венике.
"Мне показалось или нет?" – подумал он.
Тут же чья-то костлявая рука закрыла окно.
"Странный, однако ж, наш Челябинск, – подумал Полкан. – то метеориты над нами разрываются, то чупакабры кого-то жрут, то сливка брома, блин..."
Костлявая рука вновь появилась за стеклом и задвинула шторку.
Он посмотрел под окно и тотчас же удивился вновь.
Под окном росли странные цветки, Полкану даже показалось, что у них... были зубы.
Само собой, разумеется, что ему захотелось подойти и посмотреть. Но он этого не сделал. Вдруг эта "Баба Яга" наорёт.
Потом всё же Полкан осмелился это сделать, но только тогда, когда силуэт бабки перестал мелькать на стенах кухни по ту сторону окна.
Он подошёл к цветку на расстоянии метра и... и тут послышался щелчок. У цветка реально были зубы. И он ими щёлкал.
– Ах ты, скотина!!! Иди сюда, тварь!!! – послышалось из окна.
Полкан инстинктивно повернулся, и ему в лицо полетела струя из баллончика.
Запах струи не походил ни на газ, ни на перец, ни на соль. Это был запах прелой капусты, плесени и тухлятины. Едва уловив его, Полкан упал на асфальт и лишился чувств.
Ктулх Оглы