– Полкан, очнись! – услышал он и, открыв глаза, увидел полную, как таз, луну. Луна плыла перед глазами. Сильно кружилась голова.
И тут над ним кто-то наклонился.
– Огнеслав, ты, что ли?!
– Ага. Что с тобой случилось?!
– Я... я...
Полкан замялся.
Рассказывать или не рассказывать своему лучшему другу о той чертовщине, что с ним произошла?
«Надо рассказать, – подумал Полкан. – Мы с ним через такое проходили... он единственный, кто мне поверит и не засмеёт».
И он рассказал Огнеславу о зубастых цветках и о той бабке, которая брызнула в него из баллончика.
– Интересно... покажешь где живёт эта старуха?
Полкан вскочил.
– Как это где?! Вот тут... – начал было он, но осёкся.
Всё это время он лежал на лавочке. На набережной озера Смолино.
И тут над ним кто-то наклонился.
– Огнеслав, ты, что ли?!
– Ага. Что с тобой случилось?!
– Я... я...
Полкан замялся.
Рассказывать или не рассказывать своему лучшему другу о той чертовщине, что с ним произошла?
«Надо рассказать, – подумал Полкан. – Мы с ним через такое проходили... он единственный, кто мне поверит и не засмеёт».
И он рассказал Огнеславу о зубастых цветках и о той бабке, которая брызнула в него из баллончика.
– Интересно... покажешь где живёт эта старуха?
Полкан вскочил.
– Как это где?! Вот тут... – начал было он, но осёкся.
Всё это время он лежал на лавочке. На набережной озера Смолино.
– Как я здесь оказался?
– Ты здесь и лежал. Я шёл от девушки своей, а ты тут... Весь потный, с пеной у рта.
– В смысле?! Я же был на улице Вагнера...
– Интересно... – снова повторил Огнеслав. – Пошли-ка, сходим дотуда. Покажешь где эта бабища проживает. А то больно уж мне интересно, что за растения там и как ты оказался в другом конце района.
Пока шли, начало светать.
Вот вдали показался тот самый дом.
– Этот дом? – спросил Огнеслав.
– Да, – ответил Полкан. – Этот.
– А подъезд, случайно, не третий?
– Третий.
– Я так и думал, – присвистнул Огнеслав. – Это бабка нашего однокашника – Емели Ахмилевского.
– Емели?!
Емеля Ахмилевский был воплощением зла в их классе. Ауешник и либерал. Постоянно вместе со своей гоп-компанией отбирал мелочь у одношкольников и дрался с милицией на митинге. Его боялся весь Ленинский район. А Полкан, хоть и был казаком-кадетом, учился с ним в самой обычной средней образовательной школе. А тренировки по пластунскому многоборью посещал по вечерам. Он был единственным, кто Емелю не боялся и из всей школы не жил по его внегласным правилам.
Как-то сунулись к нему эти гопнички – с битами, кастетами... и... отхватили. Полкан волчаткой их отпечатал.
Огнеслав тоже его не боялся, но к тому времени, когда Емеля и его дружки подросли и стали всех терроризировать, он уже учился в другой школе, в другом районе.
– Давай подойдём поближе, – предложил Огнеслав.
– Только осторожнее, – опасливым голосом ответил ему Полкан.
– Они тихо подкрались к клумбам.
Большие, величиной с подсолнух алые цветы, похожие на большие маки, росли на лужайке под окнами. Бутончики их были закрыты.
– Они были открыты, – сказал Полкан Огнеславу. – Там у них клыки длиннее, чем мои пальцы.
– Ща посмотрим на их клыки, – сказал Огнеслав и, вынув из кармана складной ножичек, пошёл к растениям...
Но тут, на кухне в квартире, где живёт бабка, зажёгся свет.
– Стой! – шепнул Полкан ему. – Валим!
И друзья, нырнув под окна и пригнувшись, тихонько побежали прочь.
– Ты здесь и лежал. Я шёл от девушки своей, а ты тут... Весь потный, с пеной у рта.
– В смысле?! Я же был на улице Вагнера...
– Интересно... – снова повторил Огнеслав. – Пошли-ка, сходим дотуда. Покажешь где эта бабища проживает. А то больно уж мне интересно, что за растения там и как ты оказался в другом конце района.
Пока шли, начало светать.
Вот вдали показался тот самый дом.
– Этот дом? – спросил Огнеслав.
– Да, – ответил Полкан. – Этот.
– А подъезд, случайно, не третий?
– Третий.
– Я так и думал, – присвистнул Огнеслав. – Это бабка нашего однокашника – Емели Ахмилевского.
– Емели?!
Емеля Ахмилевский был воплощением зла в их классе. Ауешник и либерал. Постоянно вместе со своей гоп-компанией отбирал мелочь у одношкольников и дрался с милицией на митинге. Его боялся весь Ленинский район. А Полкан, хоть и был казаком-кадетом, учился с ним в самой обычной средней образовательной школе. А тренировки по пластунскому многоборью посещал по вечерам. Он был единственным, кто Емелю не боялся и из всей школы не жил по его внегласным правилам.
Как-то сунулись к нему эти гопнички – с битами, кастетами... и... отхватили. Полкан волчаткой их отпечатал.
Огнеслав тоже его не боялся, но к тому времени, когда Емеля и его дружки подросли и стали всех терроризировать, он уже учился в другой школе, в другом районе.
– Давай подойдём поближе, – предложил Огнеслав.
– Только осторожнее, – опасливым голосом ответил ему Полкан.
– Они тихо подкрались к клумбам.
Большие, величиной с подсолнух алые цветы, похожие на большие маки, росли на лужайке под окнами. Бутончики их были закрыты.
– Они были открыты, – сказал Полкан Огнеславу. – Там у них клыки длиннее, чем мои пальцы.
– Ща посмотрим на их клыки, – сказал Огнеслав и, вынув из кармана складной ножичек, пошёл к растениям...
Но тут, на кухне в квартире, где живёт бабка, зажёгся свет.
– Стой! – шепнул Полкан ему. – Валим!
И друзья, нырнув под окна и пригнувшись, тихонько побежали прочь.