Страшные истории и мистические истории

Хромой поставил сумку на пол и осмотрелся. Домик был серый и унылый. Создавалось впечатление, что здесь не жил никто и никогда. Арши уже открыла все окна и начала вытирать пыль, но серости от этого меньше не стало. Услышав, как хлопнула входная дверь, девочка оторвалась от своего занятия, встала и вытерла руки о шорты. Улыбнулась:
– Милости прошу к нашему шалашу!
Бес плюхнулся на первую попавшуюся кровать:
– Ничего так шалашик.
– Только серенький какой-то, – поддакнул брату второй.
Арши ничуть не обиделась:
– А зачем я, по-вашему, краски принесла?
Стянула с волос резинку, и принялась заплетать косу. Вообще-то волосы у неё тёмные, но одна маленькая прядка была не то седая, не то вымазана чем-то белым.
– Что у тебя с волосами? – спросил Хромой.
– А что с ними? – не поняла Арши, но тут же рассмеялась, приглаживая белую прядь: – А, это! Это у меня уже давно.
– Ты ещё её глаза не видел! – подмигнул Бес, сидящий в обнимку с сумкой.
– Видел, – прозвучало немного самодовольно, хотя Хромой не был уверен, стоит ли этим гордиться.
– А ты нет, – поддела Арши.
Бес аж задохнулся от возмущения:
– Ты... Ну ты!.. Ах ты!.. Не знаю даже, как тебя назвать!
Непонятно было, кого именно он не знает, как назвать, но выглядело это смешно. Второй Бес не стал сдерживатья и откровенно рассмеялся.
– А давай их за это в домике на время обеда оставим? – разобрал Хромой сквозь смех.
– А давай! – согласился Бес-Ну-Ты.
Отличить Правого Беса от Левого, а Левого от Правого Хромой даже не пытался. Можно было, конечно, предположить, что тот, который сидит справа – Правый, но не было никакой гарантии, что им не мог оказаться Левый. Близнецам очень нравилось, когда их путали, хотя они делали вид, что обижаются. Да, у них на запястьях были браслеты с узором в виде буквы П и буквы Л, но братья часто менялись ими или снимали совсем.
– Так, ладно, – Арши доплела косу и теперь закрепляла её зажимом на затылке. – Давайте, тряпки в руки и палубу драить.

Дребезжание обеденного звонка застало их врасплох. Хромой домывал окно в прихожей, Бес – Правый, если верить браслету – ползал с тряпкой по полу кухни, Арши орудовала шваброй, смывая пыль со стен в спальне, Левый Бес чем-то гремел на чердаке, приёмник выл что-то про море и пляж. Едва звонок захлебнулся последним звуком, Арши крикнула:
– Правый, вы идёте в столовую?
– Если Левого с чердака снимешь – идём, – отозвался тот.
В Приюте было мало домиков с чердаком, поэтому Левый, наткнувшись на лестницу наверх, вызвался первым «покорить вершину». Через пару секунд оттуда раздался его восторженный вопль и предупреждение «Не входить, у меня сюрприз».
Арши глухо ударила шваброй в потолок:
– Эй, скалолаз! За провиантом пойдёте?
По чердаку заходили, скрипнул засов, открылась крышка люка, и Бес спрыгнул на пол. Отряхнулся:
– Пошли.
Правый бросил тряпку в ведро с водой, вытер руки, и близнецы ушли.
Пока их не было, ребята домыли спальню и стали раскладывать на полу газеты, потому что Арши придумала разрисовать потолок и стены. Как раз тогда в дверь постучали. Хромой открыл, и от удивления у него едва не отпала челюсть. На пороге стоял старший. Светловолосый, загорелый. Рубашка навыпуск была застёгнута не до конца, и из-под неё выглядывал край татуировки. Большие пальцы рук небрежно зацеплены за шлёвки джинсовых шорт. Насмешливая полуулыбка и золотые смешинки в серых глазах пытались скрыть холодный цепкий взгляд. Старший был чем-то похож на эльфа из фильмов, которые Хромой очень любил в прошлой жизни.
– Привет, малыш, – сказал он и потрепал мальчика по волосам. – Арши здесь?
Хромой кивнул, продолжая глазеть на нежданного гостя и надеясь, что выглядит не так глупо, как себя чувствует.
– Можно войти? – спросил старший, махнув рукой в сторону спальни. – Или у вас там творится что-то суперсекретное?
Хромой замотал головой:
– Н-нет, ничего. Заходи...те.
Из комнаты высунулась голова Арши в косынке и без очков. Девочка бросила взгляд на босые ноги старшего:
– Тряпка перед дверью тебе о чём-нибудь говорит?
Гость послушно вытер ноги и вошёл в комнату. Хромой пошёл за ним, заглядывая в красивое лицо и стараясь понять эмоции старшего. Тот оглядел спальню: серые, но уже не пыльные стены, голое, но чистое окно, составленные друг на друга кровати, постеленные на пол газетные листы, банки с краской и кисти – и улыбнулся:
– Вижу, вы настроены серьёзно. Когда на новоселье позовёте?
– Как только, так сразу, Граф, – пообещала Арши.
Граф? Это его кличка? Повезло. Как и с внешностью. Граф запустил руку в карман шорт и достал оттуда маленький мешочек. Сел перед Арши на корточки и вручил подарок. Она первым делом закрыла глаза и ощупала мешочек, а Хромой отметил, какие длинные и быстрые у неё пальцы. Девочка наклонила голову набок, нахмурилась. Наконец, сказала:
– Твёрдое и маленькое... Много... – И замолчала. Через секунду открыла глаза, тут же округлившиеся от удивления и восторга. – Защитный браслет? Ты научился?
Граф рассмеялся:
– Надо же тебя кому-то защищать, – встал. – Ладно, удачи вам с переездом!
И быстро вышел – только входная дверь хлопнула. Арши развязала мешочек, спрятала его в задний карман, а браслет из маленьких камушков с символами надела на руку и, сосредоточенно хмурясь, поднесла к свету. Хромой осмелился подойти ближе и тоже внимательно посмотреть на браслет. Кожаный шнурок. Маленькие камуш... Камушки? Больше напоминает чьи-то косточки. Непонятные, ни на что не похожие символы вырезаны аккуратно, с любовью.
Арши заметила его интерес, покосилась на него и пояснила:
– Защитный браслет. Оберегает от проклятий и сущностей Лабиринта. Прелесть в том, что действует он и Там, и Здесь. Но изготовление отнимает много сил и времени. Сложность сбора материалов...
– А что сложного?
– А ты как-нибудь попробуй поймать ландохвоста. Хотя бы одного. Потом убеди его показать тебе тайник и отдать камушек. У одного зверька есть только один тайник. А камушков нужно девять! Потом ещё ритуал с ними провести. Несложный, но энергии много тратится. Она из тела человека переносится в браслет.
– Раз всё это так сложно, с чего старший сделал его для тебя?
Арши опустила руку с браслетом и подмигнула Хромому:
– Не просто старший, а Граф. Мы друзья. Давние и надеюсь...
Договорить она не успела, потому что в прихожей что-то упало, и голос одного из Бесов позвал:
– Эй! Есть кто живой?
– Нет, – замогильным голосом ответила Арши. – Остались только вампиры.
Бес не растерялся:
– Это хорошо. Мы как раз свежую кровь привели.
И в спальню вслед за близнецами вошли ещё трое. Увидев первого, Хромой удивился. Увидев остальных – не поверил глазам так же, как при первой встрече с Левым в лазарете. Дворняга. Картёжник и Хан. Последние как будто валялись в пыли с самого утра. Причём натыкаясь на всё, что находили твёрдого.
– А Боксёр-то в курсе? – неожиданно для себя спросил Хромой.
Хан и Картёжник закивали. Дворняга нахмурился.
– Там такая драка была! – восторженно закричал Бес (Правый, судя по браслету). – Вы бы видели!
– Мы видели Тёмного Эльфа, – Арши нарочито гордо подняла голову и скрестила руки на груди, чтобы были видны камушки на браслете.
– Ого! – почти басом воскликнул Дворняга. – Это он тебе дал?
А Хромой тем временем осторожно рассматривал Хана и Картёжника. Взъерошенные. Грязные. Побитые. У Картёжника под ногтями запеклась кровь, Хан усердно прятал руки в карманах некогда бордовой с блёстками рубашки, перешитой в подобие кафтана. Серьга в виде кольца в правом ухе расстегнулась и грозила выпасть при первом же неосторожном движении. Хромой поймал взгляд Хана и коснулся своего уха. Тот понял намёк и, благодарно кивнув, бросился длинными пальцами застёгивать серьгу. Картёжник не поднимал глаз от пола. На вопрос Арши «Чего стоим, как не родные?» он еле слышно пробормотал:
– А бить не будете?
– Не нарвётесь – не будем.
– А чем вы так гремели в прихожей? – спросил Хромой Беса (непонятно какого).
– Люк открывали-закрывали, – ответил Бес.
– Какой люк?
– В подземный коридор, – объяснил второй.
– Все помещения Приюта связаны между собой сетью подземных коридоров, – сказал Хан. – Домики, Лазарет, столовая, Особняк.
– Очень удобно, – поддержал друга Картёжник.
Первое время Хромой почти не понимал, что он говорит – до того быстро вылетали у Картёжника слова. И ладно бы, вылетай они целиком. Так нет же. Он чудовищно коверкал даже самые элементарные фразы, глотая все непонравившиеся звуки. Вообще-то, Хромой и сейчас чаще угадывал, чем понимал слова Картёжника, поэтому хорошо, что говорил он мало.
Совсем скоро «свежая кровь» осмелела, вошла во вкус капитального ремонта, и стены и потолок спальни стали размалёвывать не 8 рук, а 14. Правда, Бесы быстро умотали на чердак. Время от времени один из них спускался с характерным грохотом и что-то брал, клал на место или вообще убегал из домика. На вопросы братья не отвечали, на угрозы не реагировали.
А на стенах, потолке, коже, волосах и одежде появлялись разноцветные пятна. Просто пятна. Когда серой осталась только часть стены у двери, Арши выгнала ребят в другую комнату, а сама обставилась несколькими банками с краской, взяла две запасные кисти и начала что-то рисовать.
Следующей решили разрисовать прихожую. Именно разрисовать, а не просто заляпать краской сверху донизу. Потому что стены спальни всё равно спрячутся за мебелью, плакатами и прочим, а в прихожей стояла только вешалка. И расцвел серый камень цветами, животными и просто завитушками и закорючками. Ближе к концу пришёл Цербер.
– Чего дымим и краской благоухаем? – спросил он, оглядывая комнату.
Мальчики оторвались от своих ярких шедевров и выжидающе посмотрели на воспитателя. Нравится ему? Или ругать будет? Цербер улыбнулся:
– Молодцы. Обживайтесь. Вижу, в рядах бунтовщиков пополнение.
– Свободу попугаям! – выкрикнул Хан и взмахнул кисточкой.
Цербер вытер с лица брызги краски:
– А остальные где?
– Я здесь, – ответила Арши, появившись в дверном проёме, – Бесы на чердаке шаманят.
Воспитатель вошёл в спальню и медленно повернулся вокруг своей оси. Увидев стену, над которой работала Арши, он присвистнул. Хромой на ходу вытер руки о штаны и посмотрел на... то, что не так давно было серым ничем. Сейчас на стене появилась картина. Летняя ночь. Большая-большая луна на тёмно-синем небе без звёзд и вода с дорожкой лунного света. Приглядевшись, мальчик заметил, что луна чем-то похожа на глаз, а вода напоминает длинные тёмные волосы.
– Нравится? – тихо спросила Арши.
Цербер только кивнул, зато восторгов Хромого хватило на двоих:
– Очень! Это... это потрясающе! Ты не говорила, что рисуешь, – и дальше в таком духе.
Арши смущённо улыбнулась:
– Ещё и пишу немного...
Тут в прихожей раздался грохот и все трое одновременно повернулись на звук. Деревянная лестница, минуту назад мирно стоявшая у люка на чердак, теперь лежала на полу, в луже зелёной краски, а рядом корчился от боли Дворняга.
– Я не удержал...– пробормотал Картёжник, и на этот раз Хромой ясно понял каждое слово.