Страшные истории и мистические истории

Он прихрамывал возле своего отца, стараясь не отставать от него; Кейган даже не смотрел в его сторону – мужчину не интересовал какой-то там беспомощный вампир, а вот его наработки – даже очень. Вампир, гордо выпрямившись, сцепив руки за спиной, расхаживал по стерильной лаборатории, надеясь увидеть новое творение своего... творения: никак иначе Зеркса он назвать не мог. Слабый, похожий на детище доктора Франкенштейна, небрежно залатанный кусочками тел других существ, как старая потрёпанная игрушка, он всё равно имел потенциал в виде гениального мозга: пусть не сильный, зато умный и рискованный. Однако когда его идеи иссякнут, и новому будущему Кейгана не понадобятся работы его сына, то он с удовольствием его прикончит. Но это позже, а пока... Он даже рад, что один из его детей оказался столь преданным союзником.
Но в его мире не должно быть никаких изъянов: только сильные и чистокровные вампиры.
И никаких уродов, как Зеркс.

В летнее время, как известно, ходит много сезонных поездов. Выборгское направление Октябрьской железной дороги не стало исключениям. По воскресеньям курсирует поезд до станции Гаврилово (рядом с которой моя дача), который после 13-минутной стоянки едет обратно в город, но не по обычному маршруту, а через Сестрорецк, съезжая на Сестрорецкую линию по дополнительному пути в районе станции Белоостров (её электричка следует без остановки). Этот маршрут не был для меня новым, более того, я специально ездил именно на этом поезде (люблю поезда и могу спокойно поехать на том, что будет идти дольше, чем обычный). Ехал я на этой электричке и в тот день. Мне нужно было в город, чтобы помыться и полить цветы и вернуться на первой же электричке обратно. Ничто не предвещало ничего необычного.
Я пришёл на платформу к прибытию электрички, то есть к 19:30 (она пришла пустая, потому что целых 24 минуты стоит в Кирилловском — это вторая остановка после Гаврилово в сторону Питера, поэтому чаще всего этот поезд прибывает не больше, чем с 3-5 людьми). В тот день из электрички не вышел никто, но это меня не удивило: никому не хочется ехать с долгой стоянкой 2 часа 17 минут вместо 1 часа 50 минут. Я дошёл до третьего вагона и сел на правую сторону по ходу движения поезда (после отъезда от платформы Курорт там очень близко виден Финский залив). Остальные пассажиры распределились по другим вагонам — я был в своём третьем один. Но и это меня не удивило: так обычно и бывало. Машинист предупредил об особом маршруте, информатор объявил «Следующая остановка — Лейпясуо», поезд закрыл двери и тронулся. Я с живым интересом смотрел в окно, хоть и видел все эти пейзажи миллион раз.
Я ожидал, что в Лейпясуо должно сесть довольно много людей (в местных СНТ имели дачи жители Сестрорецка), но каково же моё было удивление, когда я увидел, что на платформе не было ни одного человека.
«Странно, — подумал я. — Сегодня идеальная погода для возвращения в город...».

— Подожди! Остановись! Я думаю, ты вывихнул мне запястье!
«Если могущественный лидер нашего славного общества не может справиться даже с этим, у нас действительно должны быть проблемы».
— Всегда приятно обсуждать политическую теорию с кем-то, кто абсолютно не разбирается в предмете. — сардонически сказал Тревор, затем поморщился, когда ещё один укол боли пронзил его руку. — Нет, серьёзно, Эон, я думаю, что мне действительно больно.
— Не будь таким ребёнком. — сказала она, но убрала ногу с его запястья.
Они находились в Оллариуме, огромном рабочем центре, заполненном железными кабинами, насколько хватало глаз. В дневное время жители Брина приходили сюда, чтобы взаимодействовать со сложной компьютерной программой. Предположительно, это поддерживало функционирование общества, вменяя личные данные всех граждан. На самом деле его истинная цель состояла в том, чтобы держать людей подальше от элиты. Эон ненавидела это место. Она всё ещё помнила свои безмятежные, невежественные детские часы, проведённые в этом месте. От этого воспоминания волосы у неё на затылке встали дыбом.

Эон Флакс открыла большую дверь и вошла в большую комнату, её ФУГ был поднят для любого сопротивления. Убедившись, что внутри никого нет, Эон закрыла дверь и вышла в центр помещения. Она заметила большой компьютер в дальнем северном углу комнаты. Открытая дверь слева от неё вела в другую большую комнату, где у западной стены стоял большой компьютер. Она подошла к нему на севере и начала получать доступ к его информации. Когда она попыталась взломать компьютер, окно несколькими этажами выше открылось, и вода цвета ртути начала медленно вытекать, по маленькой капельке за раз. Она падала и падала, пролетая мимо окна в комнату, где была Эон, но она этого не замечала. На уровне земли медленно пересекала траву ящерица. Он остановился на короткое мгновение. Капля воды попала ему на спину.

Эон проворчала, когда экран вспыхнул: "Пожалуйста, посмотрите Компьютер 2". Она посмотрела на компьютер, расположенный на западе, но на нём была надпись "Компьютер 3". Однако за дверью к югу от западной комнаты находился "Компьютер 2".

Японский искусственный сад – цукияма – даже при Апокалипсисе был той самой каплей красоты в море руин: некогда роскошно цветущие деревья иссохли, овальные декоративные камни покрылись трещинами, а пруд, в котором раньше плавали фонарики-лотосы, теперь больше походил на тоненький ручей; на красных тории облупилась краска, мраморные статуи троллей осыпались снежной крошкой, а вросшие в землю тачи-гата светили блекло, угасая вместе с этим некогда прекрасным местом; Рейн мысленно присвистнула: Эфемера выбрала слишком аляповатое убежище своей будущей могилы – сестра любила роскошь, и дампир даже не удивилась, что покровительница теней решила устроить в дзен-саду последний бой.

- Ты – грязная девчонка, Эфемера, - Рейн взялась за клинки, медленно подходя к противнице. – И играешь в грязную игру.
- Не позволяй ей отвлечь себя, Рейн. Соберись, - советовал напарник, и, услышав его голос, Эфемера широко улыбнулась, скрещивая руки на груди. Всё шло так, как она планировала.

- Иди тихонько, Рейн... Не стоит беспокоить наших новых друзей, - предупредил Северин, но дампир и так знала, как ей следовало действовать в текущей ситуации.

Дезинсекция в проклятом парке прошла успешно: со смертью королевы тараканов все оставшиеся противные и мерзкие букашки последовали за ней в иной мир. Висевшие на горящих деревьях полуживые мешки разнорабочих взрывались фонтаном мёртвых насекомых, лившихся гадкой волной на землю; Рейн ускорилась, стараясь не дышать – от столь неприятного запаха сильно кружилась голова и слезились глаза. Но ничего, скоро всё это закончится; однако не вся вонь исходила от мусорных источников и коричневой субстанции из полудохлых букашек и трупных останков – в носу свербело от чего-то другого, более знакомого, и полукровка знала – Эфемера рядом. От того дампир уже почти бежала, заворачивая за угол, но неожиданно остановилась, встретившись с тупиком в лице запертого решётчатого прохода, забаррикадированного деревообрабатывающей установкой, что громко шумела, работая, и привлекала к себе внимание тех, кто продолжал охоту на полувампира. Потому что дорогая сестрица не могла оставить её в покое.

Насекомые перебирали крохотными лапками по выжженной земле, направляясь в точном направлении, словно... их звал кто-то. Рейн, закрыв двери и оказавшись снаружи, сморщилась, будто надкусила лимонную дольку: свежий воздух, так необходимый её лёгким, через секунду показался ей зловоннее обители Слезз. Здесь было всё таким... грязным и мёртвым. Словно художник выплеснул на холст горючее и поджог его, недовольный своим этюдом: трава сгорала чернотой, в некогда красивых водоёмах плескались остатки трупов, выеденных тараканами, на высоких ветвях качались висельники, раздутые от паразитов, нашедших в них свой дом; дампир сглотнула, отряхиваясь от невидимых пылинок. Так мерзко на душе ей ещё никогда не было. Но она продолжила идти рядом с мелкими насекомыми, которые будто не замечали её присутствия; даже когда букашки сами лезли под ноги, насаживаясь на острый каблук, продолжали маршировать прямо, не сбиваясь с пути.

Рейн шагала вместе с ними в определённом направлении, наблюдая за поведением насекомых: те, как роботы, перебирали лапками синхронно, одинаково огибали препятствия в виде декоративных валунов или недоеденного мертвеца; понятно, что они тут нашли для себя – настоящий мусорный рай, гигантская помойка на целый парк! Тараканий коврик неожиданно завернул за угол, и Рейн прибавила шаг, прячась за сухими деревьями, хватаясь за рукояти клинков. Шипение насекомых усиливался, ей показалось, что сейчас, прямо за перевёрнутой охранной будкой, её будет ожидать гигантский голем, высотой в несколько этажей, в котором перемешались просто все известные виды мерзких паразитов, но... Дампир неспешно подошла к перевёрнутой кабине и, присев на корточки, юркнула в темноту отбрасываемой тени, выглядывая из-за баррикады на то, как множество тараканов пропадали в... подоле чужого порванного платья.

Кеша оторвал голову от тела и посмотрел на своего дядю. Тот, по-видимому, наслаждался этой сценой убийства. Причём его, видимо, радовало не столько факт убийства, сколько способ, а именно вид крови, струящейся по пальцам подростка, аккуратно отделённые позвонки и тонкая ниточка нервов на шее, приклеившаяся к кожи. Уже несколько минут, подумал Кеша, дядя сидел прямо напротив и не мигая смотрел на труп. И не важно, что у того всё ещё билось сердце, разносились импульсы в мозгу или судорожно тряслись колени, а рот изрыгал брань и мольбы. Как только этот человек пришёл сюда было ясно - он уже мёртв.

Эта мысль пришла совершенно неожиданно и заставила его похолодеть от ужаса, потому что он отчётливо понимал, что убить человека - на самом деле не очень хороший поступок. Но если не он, то дядя... В общем, ничего не оставалось, кроме как признать, что он тоже в каком-то смысле мёртв.

Кеша прикрыл глаза и весь погрузился в свои мысли. Из которых его выдернул голос дяди:
- Да ты, никак, спишь? А ну-ка, поди сюда.

30 января 2020 года Владимир Санкин встретил двух знакомых подростков, которые ему рассказали о мужчине, предложившем им продемонстрировать половые органы. Владимир решил разобраться с незнакомцем и направился к нему домой, где в последствии избил 54-летнего уфимца, который вскоре скончался в машине скорой помощи от общего переохлаждения организма. Также следствие установило, что мужчина не совершал никаких развратных действий, не применял к подросткам силу и даже не угрожал им.

У себя в квартире он предложил ребятам 1500 рублей, если они согласятся посмотреть на его гениталии. Подростки отказались и спокойно ушли, на улице начали кидать в его окно снежки. Там появился пьяный Санкин, ребята рассказали ему о странном предложении от владельца окна. Тогда Владимир направился к нему в квартиру, избил ногами и руками, а также ударил штакетником по голове и другим частям тела. После чего более 4 часов удерживал мужчину на улице, хотя тот был без верхней одежды и обуви. Была минусовая погода. У жертвы не было даже никакого оружия.

Выбравшись на крышу, Рейн тут же притаилась, прислонившись спиной к стене; она двигалась медленно, высматривая жертву, не жаждущую спрятаться: та, которую слуги называли Феррил, стояла на самом краю башни, подтягивалась, тянулась к солнцу – лучи гигантской звезды теперь безвредны для кровопийц из-за гигантской машины, испускающей ядовитые кровавые пары. Живые татуировки волновались по всему телу вампира – будто так же хотели почувствовать на себе то самое тепло, от того и скапливались чёрными кляксами на определённых участках кожи, куда попадал розовый из-за химического фильтра свет. Голубая дева расчёсывала длинными когтями дреды и улыбалась – её план почти осуществился. Рейн, наблюдая за ней, презрительно фыркнула и, выглянув из-за угла, бегло осмотрелась, а после, удостоверившись, что горизонт чист, юркнула к лестнице, ведущей как раз к виновнице торжества. Феррил широко улыбалась, обнажая острые клыки: она королева вечера, она та, кто привела её расу к триумфу!
Дорогой папочка теперь может ею гордиться.