Страшные истории и мистические истории

Хруст снега под ногами,
Потревожит тишину ночную.
И слышен за спиною вдруг визг,
И вскрик, затем побужденный.
Останется след, затем скрытый снегом.

Шаги никем услышаны не были,
Как и крик, что был вслед.
Лишь гул, проносящийся вдоль улиц,
Что теперь уже были пусты.
Лишь снежинки, падающие на оставленный след.

Тусклый свет фонарей падал на улицы темные, вдоль их света шла пара людей, двое взрослых да парочка детей. Путь они держат домой, а в руках брынчат подарки, что покупались для праздника, распланирован день, который закончится следующим годом, и мысли лишь об одном, когда же стукнет 12, вмиг сметена будет еда со стола, вперемешку с алкоголем застольным. А снежинки все падают, затмевая им взор, дальний свет уж не виден, как и луны с небес взгляд, за ним и шорох позади, вниманию не преданный, за ним и тень, проскользнувшая вслед.

Холод становится сильней, блекнет и без этого тусклый свет фонарей, а люди уж темп свой ускорили, их руки стали дрожать, а зубы стучать, думают лишь холод, в чем правы отчасти. Ему это на руку, подозрений в его сторону нет, поддаст ветерку, не подумают. А людей все морозит, но, путь, что ранее казалось краток был, все не кончается, конца не видать, затмевает все снег, который уже не давал и трех метров виду и ходу ногам не давал он свободный, стремительно нарастая, людей все глубже погружая.

Тусклый свет, по сторонам лишь тьма, спереди пусто, совсем никого. Шаг за шагом - Тьма. Шаг за шагом - Пустота. Шаг за шагом - Одиночество. Стук... часы пробили двенадцать. Два нуля... тишина. Путь? - неизвестность. Цель? - неизвестность. Беги... близко. К чему? - от кого. Долго? - вечность. Конец? - начало. Чего? - неизвестность. Стук - не двенадцать. Кто? - неизвестность. За спиной шорох. Холод? - уже наступил. Смерть? - взгляни в окно. Тишина? - теперь желанна. Боль? - он уже рядом. Окно? - позади. Тьма? - окутывает коридор. Скрип двери, шорох шагов. Стук... не двенадцать. Стук... не двенадцать. Стук... это шаги. Обернись. Окно, коридор, все кругом темно. Пустота, одиночество. Хруст шкафа... внутри. Кто? - он. Неизвестность.

Жизнь заставила Серёгу браться за любую подработку. Когда внезапно прогорел шиномонтажный бизнес, жена сразу потребовала развод, забрав с собой семилетнего сына. Оставила только старую овчарку — Потапа, потому что собаку, честно сказать, втихую ненавидела. А город, где жили, был маленький и, пока его резюме инженера-технолога безответно висело на сайте «Ищу работу», пришлось Серёге устроиться грузчиком и в сезон вязать веники. Берёзовые пользовались у посетителей бань особым спросом, поэтому ему пришлось попотеть и поездить на поезде в поисках берёзовых рощ, где можно вдоволь наломать ветвей с молодых деревьев и не встретить конкурентов из городских мужиков.

Овчарка была хоть и старая, но надолго дома оставаться не любила. В рабочие дни Серёги с двенадцатичасовой сменой с этой проблемой выручал всё понимающий сосед по кличке и по жизни Бобыль, любивший тихую охоту и, по его собственным словам, с детства знавший богатые на добычу леса, как облупленные. Вот только Потап соседа ой как страшно не любил: как вкусно овчарку ни прикармливай, пёс всё смотрел косо, порыкивал и жался, поскуливая в присутствии Бобыля по углам, на что сосед неопределённо пожимал сутулыми узкими плечами, охотно брал бутылку водки и втягивал упирающегося Потапа к себе в квартиру.

Я переехал в небольшой городок Н. в прошлом году. Купил здесь квартиру, устроился на работу в компанию электрмонтажником. 23 октября с утра мне позвонил незнакомый номер, собеседник представился главврачом городской больницы №2 и предложили немного подзаработать.
— Нужно осмотреть проводку в отделении на пятом этаже. Возьмётесь? Всё остальное объясню на месте. Мой кабинет №501.
— Да, хорошо я сегодня подъеду.
— Жду Вас!
На сегодня у меня было запланировано ещё несколько дел и освободиться смог только вечером. Вышел на остановку, закурил. Как же я мог забыть про главврача, я ведь пообещал сегодня к нему подъехать. Наверное, он меня заждался. Быстро вбил в поисковик адрес второй городской больницы. Бла-бла-бла новости, картинки, вот карта... улица Коммунистическая, 32.
Я сел в автобус, одел наушники и задремал. Открыл глаза, в автобусе никого кроме меня не было.
«Конечная» — сообщил водитель.
Я вышел, на улице было темно. Здание больницы было через дорогу. Мне показалось странным, что свет горел только в одном окне на пятом этаже.

Это началось два месяца назад. Я, как обычно, спешил с работы домой. Было уже девять часов вечера, а поздней осенью в это время на город уже падает ночь. Быстрым шагом направляясь к метро, я не заметил, как наступил на что-то мягкое. Мягкое сухо треснуло под ногами и продавилось. Глянул под ноги — меня передёрнуло. Прямо на тротуаре лежал мёртвый голубь. Своим ботинком я буквально расплющил его. Повёл плечами, поморщился и двинулся дальше.

С того случая прошло несколько дней, пока я вновь не наткнулся на улице на мёртвую птицу. Это снова был голубь, неживописно раскинувший крылья и валяющийся на тропинке, по которой я шёл. Жирный, пушистый, аппетитный. Наверное, так решила кошка, вкрадчиво, но решительно направляющаяся к тельцу. Спешить мне было некуда, я решил взглянуть на это дело. Каково было моё удивление, когда ободранная явно дворовая мурка, понюхав голубя, отшатнулась от него, настороженно прижав уши. Аккуратно взяв птицу за крыло, я отнёс её в траву, на обочину.

С тех пор трупики пернатых мне встречались чуть ли не каждый день да не по разу. Для большого города это неудивительно, но прежде такой урожайности мной не наблюдалось.

Ночь окутала деревню густым покрывалом тьмы, лишь проблески неясного лунного света порой прокрадывались в окно старого заброшенного дома. Время близилось к 02:30, когда я, привлечённый странными звуками, решился подняться на чердак. Я знал, что это было рискованно, но любопытство одолело страх.

На чердаке царила тишина, нарушаемая лишь моим дыханием. Вдруг из-за угла послышались глухие, пронзительные шёпоты, непохожие на человеческие голоса. Я вытянул руки к телефону и включил диктофон.

«Кто здесь?» — прошептал я, но ответа не было. Вместо этого голоса становились всё громче, они говорили на незнакомом языке, наполненные злой искажённой радостью.

Новое слово в разборках.
Если подойти к этой теме творчески...
Вражина будет повержен!

Крылья махать устали.
На педали жать надоело.
Полетали и хватит...

Силуэты

В тихом городке Луговое, где жизнь текла размеренно, появился незнакомец. Его звали Алексей, и он остановился в заброшенном доме на краю леса. Говорили, что дом был проклят: все, кто там жил, сходили с ума. Шёпоты о прошлом кружили в воздухе, словно осенний ветер.

Однажды ночью Алексей, не в силах уснуть, услышал мелодию. Она манила его, словно влечёт к себе. Он подошёл к окну и увидел в лесу их. Их называли «silounnie» (примечание: данное словосочетание является выдуманным) — силуэты танцующие под бледным светом луны. С замиранием сердца мужчина вышел наружу.

На краю леса его встретила группа людей с искажёнными лицами. Они улыбались, но в их глазах не было души. Алексей попытался уйти, но ноги словно приросли к земле. Мелодия становилась всё громче, затягивая его в танец.